Возвращаясь к трудному детству, вспоминаю свой первый заработок. Этот «гранит науки» в прямом смысле я «грыз» на мукомольной мельнице в тринадцать лет.
На лето мама, как обычно, отправила к бабушке «на молоко» - в деревню Скороходы, что в двух километрах от мельницы Смирнихи. В том году через собес получил рычажную велоколяску для инвалидов. Этот транспорт был не столько облегчающим передвижение, сколько выматывающим силы.
Для малолетнего калеки качать руками трехколесный кабриолет, рассчитанный на взрослого дядю, - удовольствие ниже среднего.
По равнине с грехом пополам еще можно было без посторонней помощи преодолевать какое-то расстояние. Но на подъёмы, взгорки силенок не хватало, требовалась помощь. И она находилась в виде сочувствующих попутчиков или любопытной ребятни, которая и помогала, и ухитрялась прокатиться, садясь на багажник сзади. Однажды мы двинулись всей ватагой на речку Касинку.
Рядом с мельницей в пустом амбаре мы обнаружили наковальни и кувалды. Моя свита рассказала, для чего эти орудия труда и куча кремня на берегу пруда. Оказалось, что из кремниевой крошки величиной с горошину, получаемой в результате дробления камня, отливались мельничные жернова для размола зерна.
А узнав, что можно этим заработать деньги, у меня «зачесались руки» и появилось желание дробить кремень, так как молоток был когда-то любимой игрушкой. Мельник дал добро, я уселся в один из отсеков.
Ребята нанесли камней, обеспечив меня «сырьем» - и работа закипела. На кузнечной наковальне, расположенной между ног, увесистым молотом принялся крошить «драгоценные» камни. Но кремень был разный: один – коричневый, монолитный еле-еле поддавался, другой - серый, слоистый был податливей. Затем это крошево пропускал через сито-грохото, а не прошедшие через сетку фракции приходилось мельчить еще.
Друзья попробовали было тоже работать, но такое нудное, монотонное дело оказалось им не по вкусу. И они до вечера купались да развлекались на берегу.
На следующий день мы сделали еще одну вылазку. Я вкалывал, сколько было сил, до мозолей. По окончании второго дня мельник свешал на весах продукт моего труда и сказал, что больше не надо долбить. Я не понял, почему: ведь камня на берегу почти не убыло. Побоялся, много заработаю, что ли?
В результате за две «смены» в полутемном амбаре мне удалось «надолбить». 72 рубля - по целковому за килограмм, как и обещал работодатель. Это было ощутимым вкладом в наш семейный бюджет.
Мама в то время получала 230 рублей в месяц, работая в райисполкоме машинисткой.

Генрих Сергеев