Трагическая история Троицкой церкви села Верхошижемья в ХХ веке
Они слышали молитвы и романсы, панегирики и приговоры, духовную и духовую музыку, визг циркульной пилы, стук топора.Они видели богослужителей и богохульников, венчанья и отпеванья, свадьбы и похороны, аллилуйщиков и лицедеев, кино, спектакли, оперетту, цирк.Они содрогались от звона колоколов, тарахтенья газогенараторов и бензиновых движков, пляски подвыпившей толпы…Эти стены пропахли ладаном и мазутом, древесной гарью и театральной парфюмерией.Уникальный симбиоз духовных пристрастий верхошижемских прихожан! И лишь тем, кому за восемьдесят, знаком первозданный вид, назначение и величавая краса двуглавого культового ансамбля, именуемого Троицкой церковью.Как сейчас, вижу лоток из досок, нисходящий с поднебесья на землю. Из горловины обезглавленной башни по этой артерии, словно кровь, ручьем струился красный кирпич. Мелкая щебень просто смахивалась вниз с тающей на глазах кладки.Это было второе, послевоенное кровопускание. А первое четвертование началось еще до моего появления на свет. По «высочайшему повелению» горстка челяди подрубила топором колокольню, привязала к ее вершине веревки и, раскачав громоздкую звонницу, грохнула ее поперек улицы, снесла купол, раскидала акустический свод собора и великолепную узорчатую ограду. Во времена оные борьба с «опиумом народа» велась насмерть. Таких гладиаторов, пожелавших увековечиться на фоне своей жертвы, и зафиксировал одноглазый свидетель трагедии.
На снимке, сделанном не позднее 1934 г., видно, что два представителя власти не желают отождествлять себя с лапотной толпой, и отнюдь не для покаяния коленопреклоненно расположились у поверженного великана. Наглядный пример того, как «страшно далеки они от народа».
Это они руками сермяжных лапотников крушили великую древнерусскую архитектуру и культуру. По композиции сцены и по экипировке персонажей четко выписана советская иерархическая лестница. Главарь - обладатель кожаных перчаток - с видом удовлетворенного карателя: по его орлиному взгляду ясно, что он готов «к новым победам во имя торжества…». Его соседа, видимо, угрызения совести вынудили отвести взгляд в сторону. Третий чиновник, вероятно, менее их причастен к происходящему, ибо тоже дистанцирован от «властей».
Справа от него невзрачный мужичок – еще одна историческая личность села – Илья по прозвищу «Морковина». Он добровольно вызвался сбросить крест с купола. Один из колоколов до 50-х лет висел в вестибюле Дома Советов в качестве сигнализации на случай тревоги. Антихристы сочли, что ему место в прихожей канцелярии, а не на звоннице.
Кто из них верующий, кто атеист – богу весть. Но им прикажут, они и Шижму повернут вспять.Нынешняя оценка совершенного вандализма осудительна. Но наше поколение нехристей безболезненно переносило бесконечные «перетряхивания» внутренних апартаментов церковного комплекса.Сносился третий этаж основной башни, кратковременно бывший библиотекой. Отслужившая свое, демонтирована газогенераторная электростанция. Установленный, было, дизельный агрегат в восточной части, не доведенный до ума, тоже демонтирован. Из угла в угол кочевала кинобудка. Придумали сделать буфет при зале – пожалуйста. Затем тут установили киноаппаратуру, не понравилось – отправили ее на балкон, а на старом месте сделали директорскую. Перестраивалась сцена, балкон, гримерки, раздевалки и т. д. и т. п.Для меня эти стены, не считая школьных, были вторым домом, университетом культуры, где мог приобщаться к самодеятельному искусству одаренных односельчан и залетных гастролеров, получал музыкальное развитие. Мы самозабвенно веселились в «окультуренных» руинах, жадно потребляли поставляемую из области кинопродукцию, театральную стряпню и не думали о грехе.
И лишь когда пришла пора «собирать камни» при создании краеведческого музея и в фонды стали попадать сохраненные народом предметы культа, церковная утварь, колокола и их осколки, появилось тоскливое щемящее чувство по безнадежно утраченному.Конечно, очаг культуры мог гореть в другом месте. Но пути господни неисповедимы. Не имея возможности создания равновеликого по масштабу и воздействию на умы и души мирян светского заведения, воинствующие безбожники шли на вытеснение одной культуры другой.145 лет богочтимая паства тешила свои души и души усопших мирян в святопрестольном соборе.Ровно полвека служили останки святилища сельчанам в новой ипостаси.
И вот уже четверть века обескровленный, выпотрошенный храм, неподъемный новорусской поросли, является гнетущим памятником эпохи разрушения.Что век грядущий принесет многострадальной твердыне?
Генрих Сергеев, "Верховья Шижмы", 2006 г.